Прихоти повесы - Страница 94

Тем временем Колин стянул перчатку и ударил ею Брентмура по лицу.

– День еще не закончится, как ты запросишь пощады. И не получишь ее.

Брентмур завозился и застонал, когда экипаж тряхнуло на ухабе.

– Это еще пустячок по сравнению с тем, что тебя ждет.

Когда они въехали на выгон, здесь уже толпились слуги с фонарями в руках. Колин вывалил Брентмура на траву, и тот начал вырываться и корчиться как бешеный пес. Из подъехавших экипажей выходили джентльмены и один за другим плевали мерзавцу в лицо.

Колин стоял в шаге от него и видел панический страх в его глазах. Когда унизительная экзекуция была закончена, он громко, чтобы было слышно всем, заговорил:

– Брентмур, ты не заслуживаешь звания джентльмена. Твое присутствие оскверняло клубы и бальные залы. Хуже того: ты наживался на невинных женщинах. Сегодня мы, равные тебе по положению, выносим вердикт: ты недостоин считаться мужчиной.

Колин скинул сюртук, распустил галстук и передал слуге.

– Ты соблазнил по меньшей мере полдюжины невинных женщин, причем двух бросил с детьми на руках. Ты негодяй и ответишь за все, но сначала я сведу с тобой личные счеты. Развяжите его и выньте изо рта кляп.

Широким шагом Колин вышел на середину луга.

– К дьяволу! – завопил Брентмур. – Нам с тобой нечего делить, Рейвеншир.

– Осмелюсь не согласиться, – отчеканил Колин. – Ты трус, лжец и альфонс.

– Твои обвинения нелепы! – крикнул Брентмур, бросаясь к нему.

– Ты не мужчина, а грязная свинья, которая живет за счет наивных, неискушенных молодых леди.

– Назови имя этой женщины, Рейвеншир. Ты ее, поди, уже сам оприходовал.

Ярость накатила на Колина волной, когда они сошлись врукопашную. После его первого удара раздался хруст, и из носа Брентмура хлынула кровь, однако он успел ощутимо двинуть Колину в ухо. В голове зашумело, но остановиться он уже не мог. Градом посыпались удары: в челюсть, в солнечное сплетение, – а когда трус рухнул на колени, и в пах. Брентмур завыл и начал кататься по траве.

Колин, тяжело дыша, приказал:

– Свяжите его и засуньте кляп в рот.

Когда Гарри и Белл закончили, Колин рывком поставил Брентмура на ноги, а потом закинул в карету.

Сев в карету, Колин стукнул в крышу и ухмыльнулся:

– У нас впереди еще одно большое путешествие, Брентмур.

Тот смотрел на него так, словно был готов убить взглядом, но было понятно, что это лишь бравада.

Подъехали другие экипажи, и джентльмены вышли, чтобы посмотреть, чем все закончится.

Колин вытащил мерзавца из кареты, освободил от пут и кляпа.

– Итак, приговор равных тебе по положению гласит, что отныне ты не можешь считаться человеком благородного происхождения.

Брентмур упал на колени и взвыл:

– Пощадите! Я прошу пощады.

– Ты ее не заслуживаешь! – отрезал Колин. – Приговор ты слышал, а в качестве наказания мы отдаем тебя вербовщикам – уж они-то встретят тебя с распростертыми объятиями. Послужишь ее величеству, а заодно и поймешь, что к чему.

Глаза Брентмура наполнились ужасом.

– Нет! Пожалуйста, нет!

Когда вербовщики схватили негодяя, Колин приподнял шляпу и сказал:

– Наилучшие пожелания от леди Анджелины Уайкоф.

Дирфилд-Парк

Анджелина, как обычно, читала в гостиной, пока Маргарет, Пенни и близняшки занимались своим вышиванием. Роман «Разум и чувства» Джейн Остин оказался отличным средством, чтобы забыть о ненастном сером дне, а для нее самой еще и поводом отвлечься от собственных страхов. Она не будет чувствовать себя спокойно, пока Колин не вернется.

Пенни заерзала в своем кресле.

– Анджелина, я не могу удержаться, чтобы не спросить, так что же случилось между Уиллоуби и Марианной?

Она улыбнулась в ответ:

– Мы остановились на том, что полковник Брэндон узнал про Уиллоуби: «Он бросил девушку, чьей юностью и невинностью воспользовался…»

– Ах, какой дьявол! – возмутилась Бьянка.

– Я просто шокирована, – подхватила Бернадетт.

– Девочки, не мешайте читать, – сказала Маргарет.

Анджелина улыбнулась и продолжила:

– «Он бросил ее, пообещав вернуться. Но не только не вернулся, даже не написал ни строчки и ничем не помог ей».

– Он очень дурной человек, – заметила Пенни. – Марианне повезло, что сумела от него отделаться.

– А ведь действительно, – раздался низкий мужской голос.

Все вскочили с мест. Анджелине захотелось кинуться Колину в объятия, но не следовало подавать девочкам дурной пример.

– Все в порядке?

– В абсолютном, – ответил Колин. – Я так рад вернуться домой!

– Девочки, давайте перейдем в музыкальную комнату, – предложила Маргарет. – Мы с герцогиней хотим послушать, каких успехов вы добились в игре на фортепиано.

– Да, ведь вас могут попросить показать свое искусство, – поддержала ее герцогиня. – А постоянные упражнения придадут уверенности и приучат не волноваться в присутствии зрителей, и тогда все смогут оценить ваше искусство по достоинству.

Когда гостиная опустела, Колин взял Анджелину за руки.

– Извини, что задержался: пришлось заняться еще одним делом.

У нее на глаза навернулись слезы, и он вынул платок, чтобы их промокнуть.

– Почему ты плачешь?

– Это слезы радости: ведь ты цел и невредим.

Колин обнял ее.

– Мне было плохо вдали от тебя.

– А я очень скучала.

– У меня одно ухо плохо слышит.

Анджелина легко коснулась его.