Прихоти повесы - Страница 42

Он покачал головой:

– Он тверд как скала. И если уж принимает решение, то меняет его крайне редко. А уж в этом случае тем более. У нас, вероятно, больше не будет возможности поговорить наедине, поэтому скажу сейчас: теперь я приложу все усилия, чтобы сблизиться с семьей. И это все благодаря тебе.

Ну хоть в этом сумела помочь.

– И никогда не пожалеешь об этом.

– Есть еще кое-что, но можешь не отвечать. Я очень переживаю из-за случившегося с тобой, а также состояния, в котором пребывает твой отец. В тот день, когда они с отцом сюда приезжали, он был в прекрасном расположении духа, но потом, услышав, как наши матери обсуждают свои планы, полностью переменился, сидел как в воду опущенный. А еще герцог злоупотребляет бренди. Я не собираюсь его судить: сам хорош, но у меня сложилось впечатление, что он смертельно устал.

Анджелина не поднимала глаз от своих сцепленных рук.

– Это моя вина.

– Ты не в ответе за его поведение.

Она коротко глянула на него.

– Я покрыла позором семью.

– Сдается мне, ты ни с кем не могла поделиться своими переживаниями. Понимаю, это больно и ты предпочитаешь держать все в себе, только, как мне кажется, это все усугубляет. Если ты предпочитаешь и дальше хранить тайну, не буду настаивать, но знай, что выслушаю тебя без всякого осуждения.

Он коснулся одной из самых болезненных тем: ей действительно не с кем было поделиться. С матерью даже не стоило пытаться говорить на подобные темы. Если честно, во время их пребывания в Париже она многое утаила, чтобы избавить ее от ненужной боли.

Подумав, Анджелина набрала воздуха в грудь.

– Ты очень проницателен. Нет никого, кому я могла бы довериться, и чем дальше, тем меньше остается тех, с кем можно было бы пооткровенничать. Подруг тоже не осталось. Все меня избегают. И я не в претензии. Мы оба знаем, каковы правила в обществе. На многое смотрят сквозь пальцы, но стоит совершить неблагоразумный поступок, тем более девушке… Но я забежала вперед.

– Да, лучше с самого начала.

– Мне и в дурном сне не могло привидеться, что когда-нибудь я могу стать жертвой порочного мерзавца. Кто отважится связываться с дочерью герцога? Поэтому я кокетничала, танцевала и пикировалась с джентльменами, полностью игнорируя зловещие предупреждения матери, что таким поведением заработаю себе клеймо кокетки и все кончится плохо. Время летело незаметно, и в один прекрасный день я осознала, что мне уже двадцать восемь и, того гляди, останусь в старых девах.

– Как тебя вообще угораздило познакомиться с Брентмуром?

– Шарлотта и ее муж, виконт Портсуорт, пригласили меня поехать с ними на гулянье в Воксхолл. Собралась большая компания, и я среди друзей чувствовала себя в безопасности, пока к нам не присоединился Брентмур, хотя и не был приглашен. Портсуорт не стал его выгонять – вероятно, чтобы не устраивать лишнего шума.

Колин кивнул:

– Это правильно, лучше не обращать внимания на незваных гостей. Хотя, как мне кажется, Брентмур любитель поесть и выпить на чужой счет.

– Я знала, что у него отвратительная репутация, но не придала этому большого значения, решив, что он не осмелится приставать ко мне в присутствии близких друзей. Через какое-то время кто-то предложил пройтись по освещенным аллеям. Брентмур пристроился ко мне и принялся флиртовать, но я предложила ему не тратить силы. С таким же успехом можно было говорить с глухим, но тем не менее вечер закончился без осложнений и я просто выкинула его из головы.

После этого он, как мне показалось, начал бывать на всех вечерах, куда приглашали и меня, и постоянно пытался очаровать, но я отвергала все его предложения. И вот однажды на балу я вышла из зала на балкон глотнуть свежего воздуха. Обмахиваясь веером и едва обращая внимание на группку джентльменов, стоявших неподалеку, я вдруг услышала, как один из них сказал про меня: мол, вот-вот отправится на территорию мартышек.

Колин стиснул зубы: в такой оскорбительной форме говорили о старых девах.

– Кто это был?

– Понятия не имею. Как ты догадываешься, мне совсем не хотелось поворачиваться к ним лицом. Сейчас мне ясно, что надо было смерить их презрительным взглядом с головы до ног и величаво удалиться, но тогда я почувствовала себя униженной. Мать предупреждала об опасности тянуть с замужеством, но я думала, ко мне это не относится. Я думала, что могу рассчитывать на защиту отца, учитывая его положение в обществе. Следовало просто взять себя в руки, но меня всю трясло. Тут рядом возник Брентмур. Оказывается, он все слышал, потому что принялся ругать хама, который осмелился меня оскорбить.

Он предложил проводить меня в зал к отцу, где я окажусь под защитой, а потом извинился и сказал, что не достоин даже находиться рядом со мной. Конечно, я бросилась опровергать эти слова, а отец – его благодарить. Ведь он проявил ко мне доброту, хоть и признался, что характер у него далек от совершенства. Назавтра Брентмур приехал с визитом, поговорил сначала с отцом, потом с нами обоими, опять заметив, что он низкий человек, но приехал убедиться, что я пришла в себя после гнусного оскорбления. Потом заявил, что больше не будет докучать своими визитами, так как он неподходящая компания для нас.

Моя мать его раскусила сразу, что-то заподозрив, но отец посчитал, что раз Брентмур так откровенно говорит о своих недостатках, значит, не такой уж он испорченный. После этого он начал искать встреч с отцом при разных обстоятельствах.

– Начал интригу, – заметил Колин.