Прихоти повесы - Страница 39

– Мне тоже. Захвачу с собой передник, чтобы помогать тебе на чердаке.

– На чердаке? – удивилась Маргарет. – Вы что, сами туда полезете?

Уайкоф нахмурился:

– Анджелина, для такой работы есть прислуга. Пусть она и займется.

– Нет, там осталось много нужного, так что моя помощь необходима.

Колина радовало, что сегодня она в хорошем настроении, и после разговора с отцом он хотел довести до сведения Уайкофа, что поместье они оставят за собой.

– Служанка тоже будет с нами, только работать станет под присмотром.

Отец не успел ничего ответить, потому что в столовой появился Эймз.

– Милорд, прибыл мистер Фарадей. Я поселил его в тетушкиной комнате.

Маркиз отставил свою чашку в сторону.

– Я готов, Эймз. Через десять минут приводи его ко мне в кабинет.

– Да, милорд.

– Колин, по окончании встречи ты мне будешь нужен, – предупредил маркиз.

Вот и уехал сразу после завтрака! И что, интересно, еще отцу надо от него? Колин терялся в догадках. Что делать? Придется ждать. Дай бог встреча долго не продлится.

– Анджелина, можешь посидеть с нами в гостиной, пока Колин не будет готов к отъезду, – предложила герцогиня.

Все отправились в гостиную, а Колин с Анджелиной задержались, чтобы переброситься парой слов, и он огорченно сказал:

– Я так рассчитывал уехать пораньше.

– А я буду считать минуты, пока не смогу отбросить вышивание в сторону. Терпение не числится среди моих добродетелей, – призналась она.

– По крайней мере отец знает, что я серьезно настроен в отношении поместья.

– Вероятно, к концу недели мы уже сможем похвалиться своими достижениями, и у твоего отца больше не останется никаких сомнений.

Она в него так верит – это воодушевляло, но и рождало тревогу. Но больше всего его удивляло пренебрежительное отношение к ней герцога. Что бы там ни случилось, ситуация вовсе не казалась Колину безнадежной. Да, она поверила порочному мерзавцу, но ей следует поаплодировать за то, что нашла в себе силы разорвать помолвку. Господи, ведь ее отец герцог и его влияния хватило бы на то, чтобы в корне изменить ситуацию, но он пальцем о палец не ударил.

Ей, судя по всему, были неизвестны отвратительные проявления мужской натуры, но Уайкоф-то должен был знать. Почему же в таком случае он дал свое благословение?

Вряд ли Колин когда-нибудь это узнает, да, возможно, оно и к лучшему.

Сорок минут спустя за ним пришел лакей, и Колин отправился к отцу на аудиенцию.

Отец сидел в кресле перед письменным столом, когда он, постучав, вошел.

– Сразу перейду к делу. Мистер Фарадей очень заинтересован в приобретении поместья, даже несмотря на то что там требуется большой ремонт.

Эти слова ошеломили Колина.

– Осмелюсь предположить, ты подумал, что я пошутил насчет предложения о продаже, для того чтобы заставить тебя жениться. Я прав?

Сначала Колин хотел увильнуть от ответа, но потом передумал.

– Такое приходило мне в голову.

– Мистер Фарадей понимает: тебе сложно смириться с тем, что склеп твоей матери останется на территории поместья, – и поэтому готов на более высокую цену в качестве компенсации.

Колин вцепился в подлокотники кресла.

– Для этого не хватит всех денег мира.

– Я не могу оставаться равнодушным к твоим чувствам по этому поводу, но должен кое о чем спросить. Пожалуйста, будь со мной откровенным, это важно.

– Согласен.

– Сомеролл всегда предназначался тебе. Я не мог заставить себя войти в особняк и в какой-то момент решил его продать, потому что понимал: дом требует ухода. Вчера я в первый раз посетил его после смерти твоей матери. Я безумно ее любил, упокой Господь ее душу! Но жизнь продолжается. Это Маргарет уговорила меня оставить поместье за тобой. Она всегда винила себя за то, что ты отдалился от семьи.

Проглотив комок в горле, Колин вспомнил их с Анджелиной вчерашний разговор о его семейных делах. Оказывается, именно мачеха уговорила отца не продавать поместье.

– В этом нет ее вины.

– Конечно, нет, – подхватил отец. – Если я отвергну предложение Фарадея, мне нужно быть уверенным, что ты переедешь в особняк. Это означает женитьбу, потому что я знаю: один ты там жить не будешь. – Он сложил руки на столе. – Я не намерен выслушивать твои отговорки: через несколько месяцев, а то и лет. Итак, мне нужен честный ответ: ты собираешься жениться в ближайшем будущем, чтобы осесть в Сомеролле?

У Колина заломило в висках.

– Я не хочу принимать поспешных решений, чтобы потом не обнаружить, что совершил ошибку. Это жизненно важно, и мне нужно время.

– Как раз времени-то у меня и нет. Фарадей дал мне не более шести недель.

О черт!

– Я займу особняк, но не раньше чем через пять месяцев. Откроется сезон, и тогда я всерьез займусь поисками невесты. Мне кажется, это самый разумный компромисс.

– Не сомневаюсь: ты готов поступить так, как говоришь, – однако я знаю, что произойдет, когда ты вернешься в Лондон. Опять свяжешься со своими дружками, начнешь кутить, резаться в карты и гоняться за юбками. Может, и будешь изредка вспоминать, что хорошо бы остепениться, но… когда-нибудь в далеком будущем. Как любой холостяк, ты уверил себя, что знаешь, как закончится твоя жизнь. Возможно, так даже лучше.

Колин едва удержался от саркастического замечания.

– Ты будешь злиться, но я не могу ждать шесть недель. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы принять решение. Если откажешься, будь добр, сообщи мне, и тогда я немедленно продам поместье.